Андрей Волков, экс-ректор Московской школы управления «Сколково»
В презентационных материалах школы «Сколково» написано, что это молодая инновационная бизнес-школа, цель которой – изменение самой сути бизнес-образования. В чем это заключается на практике, чем принципиально отличается школа «Сколково»?
Мы отличаемся по своему генезису. Во-первых, мы частная школа. Не так много в России частных школ, которые целиком существуют без государственных дотаций. Для бизнес-школы это принципиальный момент. Это значит, что ты можешь говорить о бизнесе и о политике без оглядок на того, кто тебе дал денег.
В наблюдательном совете есть председатель Правительства. Совет наблюдает, рассматривает нашу стратегию, но не вмешивается в управление. Поэтому мы можем высказывать свою точку зрения и делать то, во что мы верим и что считаем правильно без политических или бизнесовых оглядок.
Второй принципиальный момент для меня, это то, что мы пытаемся построить образование другого типа. Я в шутку называю образование 3.0. Если брать исследовательскую концепцию как 2.0, если брать концепцию тысячелетней давности как 1.0, то мы пытаемся построить образование 3.0, когда в центре находится не студент, не преподаватель, а проблема или проект.
Мы пытаемся привнести в образовательный процесс саму реальность, реальную проблему (а не описанную в виде кейса).
Как это выглядит на практике?
Выглядит это очень просто: 50 человек, 7 команд, 7 ключевых проектов и проблем и год, чтобы их решить. Результат оцениваем не мы, а заказчик. Это если описывать очень простым языком. А теории, знания, экспертизы, кейсы, модели, симуляторы, концепции обслуживают этот ядерный процесс.
Есть ещё какие-нибудь отличия?
В образовательном процессе мы очень сильно используем реальную живую экспертизу. Вот Вы упомянули кейсы, мы называем «лайф-кейсы». Это когда человек (который не является профессором) что-то сделал, приходит в аудиторию и за 40 минут излагает (описывает) весь свой бизнес-опыт или экспертный опыт.
За 5 лет через школу прошло порядка 150-160 президентов, вице-президентов компаний как спикеры, как эксперты. И они привнесли в образовательный процесс этот живой материал бизнес-жизни, практику принятия решений. Кстати, не только из бизнеса, но и из политики – министры, вице-премьеры нашей страны, министры других стран. Президенты корпораций и наших, и зарубежных, спортсмены, театральные деятели, журналисты – все те, кому есть, что сказать, есть, чем поделиться. Мы пытаемся этот опыт привнести и употребить в учебном процессе. Я считаю, это очень важным.
Если взять учебный процесс за 100%, то, сколько в этом процессе занимают теория и практика?
Это ложное разделение, но раз уж мы им пользуемся, то 30-40% — это такие теоритизмы, а всё остальное – либо живая практика, привнесенная аудиторией, либо практика самих участников учебного процесса, о которых я говорю. Язык не поворачивается назвать их студентами, потому что это взрослые люди с реальным опытом, средний возраст составляет примерно 32-33 года, люди с 5-7-летним управленческим опытом. Это усредненный портрет участника программ «Сколково».
На рынке существует мнение, что первоначально люди шли учиться в «Сколково», потому что слышали громкие имена компаний-учредителей школы. И выбирали «Сколково» по принципу престижности, из-за желания войти в некую «бизнес-тусовку». Как Вы это прокомментируете?
Я бы не говорил, что это не так. Наоборот, я бы этим гордился. Сейчас этот компонент остался, но не думаю, что он главный.
Настоящее бизнес-образование, с моей точки зрения, очень похоже на искусство или медицину.
Как мы выбираем врача или как мы принимаем решение, на какой спектакль идти? Мы разговариваем с людьми, которым мы доверяем. Психологи бы сказали, что опираемся на опыт «референтной группы». В бизнес-образовании точно так же. Нам нужно ответить себе на вопрос: «А какой вклад в свою жизнь, карьеру я сделаю, это инвестиция?». Потому что затраты времени существенные: за это время мы не зарабатываем деньги, да ещё и само обучение стоит дорого.
Но раз люди к нам идут, и мы растём (мы удваиваем нашу активность в людях, в деньгах), то я считаю, что это очень успешный образовательный проект.
Какую цель преследуют люди, когда идут учиться именно в «Сколково»?
Это три компонента. Люди хотят увидеть равных себе, чтобы сравнить свой опыт с тем, чего достигли другие. Поэтому у людей высокие требования к тому, кто будет учиться со мной в классе. Второе, они хотят увидеть экспертов в своей области, которые достигли гораздо большего, чем они сами. И третье – это, конечно, апгрейд знаний.
А почему они приходят к вам, а не едут, например, в Гарвард или во Францию?
Во-первых, они едут. Мне приятно, что «Сколково» лежит в точке выбора для этих людей, мы реально конкурируем.
Многое зависит от того, где человек собирается делать бизнес. Если ты собираешься делать бизнес в России, и тебе здесь нужны связи и контакты, люди, которым ты интеллектуально доверяешь, то тогда они принимают решение в пользу «Сколково».
В «Сколково» учиться дорого, потому что себестоимость настоящего процесса – это дорогая штука. Мы дешевле обучения за границей, если сравнивать нас с грандами.
Вы сказали, что у ваших участников программ очень высокие требования к тому, кто будет вместе с ними проходить обучение. Есть такое, что вы кому-то отказываете, по каким причинам?
Да, регулярно. В зависимости от программы есть банальные причины: незнание английского языка. Вторая причина – это вопрос, зачем человек выбирает бизнес-школу, для нас то, как человек отвечает, есть ли у него собственные идеи, замыслы, проекты, является критически важным. Если он говорит: «пополнить багаж знаний», мы говорим «вам лучше тогда не к нам».
Вопрос о результативности обучения. Есть какой-то явный прогресс у тех, кто окончил «Сколково»?
Мы очень мало времени прожили, чтобы с высоты птичьего полёта посмотреть. Человек должен выйти, взять на себя какую-то историю, 5-10 лет поработать, потом он – новый миллиардер.
Есть очень успешные истории ряда студентов из первого выпуска. Ребята очень быстро строят компании, их немного, но они являются предметом моей гордости, и в металлургии, и в инновационных разработках, и в ритейле.
Моя мечта дожить до времени, когда выпускники «Сколково» станут такими богатыми, что начнут жертвовать нашей школе, дотации. Но требуется время.
Можете назвать удачные проекты, реализованные благодаря школе?
Из технологической области есть очень интересный проект Артёма Субботина, нашего выпускника. Инновационная разработка в области рентгеноскопии металлургических изделий.
Есть интересный проект, связанный с ранней диагностикой болезни и аварийной информации о болезни, называется «Кнопка жизни». Этот проект привлёк уже 1 млн долларов инвестиций.
Для репутации бизнес-школы очень важны преподаватели. У вас очень много практиков и много иностранцев. Как формируется преподавательский состав, и почему он формируется таким образом?
У нас не классическая модель. Она связана с тем этапом развития, на котором мы находимся. Мы очень много «пробуем» зарубежных специалистов, приглашая разных преподавателей из различных бизнес-дисциплин и направлений. И очень много приглашаем зарубежных экспертов в различных областях. Важно привнести в школу, в образовательный процесс global vision, а не только наше российское, родное. Поэтому мы так сильно полагаемся на международную экспертизу и практику.
Получается, что основа – это западный опыт?
Бизнес стал принципиально глобальным. И в этом смысле западный он (опыт) или российский или китайский или индийский – это не важно, лишь бы он был хорошего качества.
Конечно, есть особенности рынков, которые по-разному развиваются. Например, Китай, Бразилия, Индия, Россия. Мы пытаемся вырастить нашу экспертизу, мощь, особенность в понимании, как делать бизнес здесь, на такого рода рынках.
Надо быть сильным в том, что ты делаешь лучше всего.
Есть какая-то направленность по отраслям, где люди проходят некую практику? Как вообще выбираются эти компании?
Нет.
Мы выбираем те компании, которые готовы с нами сотрудничать и дать реальные интересные задачи нашим «студентам». Это компании, которые не боятся поставить реальную проблему, дать реальные данные, сложную задачу, а не поиграться.
У нас был очень интересный проект, связанный с поиском международного оператора для аэропорта «Шереметьево». Проект был представлен в Правительство. У нас были проекты, связанные с реструктуризацией хирургического отделения крупнейшего госпиталя, как построить там бизнес-процессы и всю логистику.
Если человек задумывается о прохождение дополнительной программы, повышающей его компетенции, можете посоветовать обратить внимание на какую-то из ваших программ, и почему?
Когда нужно обращать внимание на «Сколково»? Когда вы хотите построить свой бизнес. Я бы рекомендовал нашу школу. Если вы хотите попасть в компанию на надёжное место, с предсказуемыми условиями, то лучше, может быть, выбрать другую школу.
Когда узкий специалист – это не к нам, когда человек способен браться за сложную непредсказуемую задачу и нести ответственность за целое – это, пожалуйста, к нам.
Школа «Сколково» — это бизнес?
Это бизнес и не бизнес. Бизнес – это значит, что мы живём за свой счёт. Да, нам на старте дали денег как стартапу, мы развились. Мы сами покрываем все свои операционные расходы. Я считаю это большим достижением, не так много примеров в истории, когда образовательные учреждения сами себе зарабатывают на всё. В этом смысле это бизнес.
Мы не бизнес в том смысле, что мы не платим дивиденды, всё, что мы зарабатываем, мы реинвестируем в нашу деятельность. И главная цель – не маржинальность, а быть качественным и очень интересным для людей.
Вы считаете, что спрос на услуги «Сколково» будет стабильно расти?
Мы уже растём 5 лет. Мы выросли с 1 млн долларов своих доходов до 52 млн долларов своих доходов.
Моя задача ещё расти 5 лет и дальше застабилизироваться. Есть разумный размер, когда ты можешь удерживать управляемое качество. Дальше это уже будет что-то похожее на университет, пока таких амбициозных планов нет.