Александр Павлов, генеральный директор Российского фонда развития информационных технологий
Макар Дремучев, ведущий Детской редакции WBCMedia | Росконгресс
В современном мире информационные технологии, без преувеличения, самая важная, интересная и быстро развивающаяся сфера. Расскажите, пожалуйста, как развивается российский IT-рынок?
Мы видим ситуацию так, что, например, по рынку стартапов нет никаких проектов и инициатив, которые не были бы завязаны на IT. Самые амбициозные проекты, это те, у кого либо основная ценность проекта IT-решения, IT-сервисы, либо это какая-то мощная IT-обвязка, цифровая инфраструктура. Все проекты, к какой бы сфере не относились (агротех, финтех, все, что угодно) – это все равно IT-проекты. Цифра стала абсолютным мерилом и успеха, и востребованности, и необходимости. И, конечно же, та ситуация, с которой мы столкнулись, всем известна, когда наши зарубежные «партнеры» вдруг стали не партнерами, чего от них многие и ожидали. Конечно же, для российских IT-компаний, разработчиков, это большой вызов, но и большие возможности. Сейчас все цифра. И эта тема больше понятна молодым людям, которые видят в этом перспективу, связывают с этим свою жизнь, свой успех – всех ждем, все сюда.
Какие задачи стоят перед Российским фондом развития информационных технологий, которым вы руководите?
Первое – это развитие и внедрение российских IT-решений. Есть экономика, есть отрасли, есть промышленность – все завязано (так или иначе) на IT-сервисы. Ракета не полетит, если ее не запроектировать в профессиональной IT-среде. Корабль не поплывет, если не будут система управления жизненным циклом. Образовательный процесс не будет выстроен, если не интегрирована система управления образовательным процессом. Все, что нас окружает, базируется на цифровых сервисах и решениях. Мы оказались в ситуации, когда доминировавшие зарубежные сервисы по тем или иным причинам стали покидать рынок. Это большая амбициозная задача для российских компаний, чтобы давать качественные, конкурентоспособные сервисы и решения, как для внутреннего пользования, так и для конкурирования на внешних, на глобальных рынках. Это трек №1 и мы за это отвечаем, поддерживаем IT-компании, которые разрабатывают решения, поддерживаем тех, кто внедряет их в различных сферах, поддерживаем предпринимателей, которые пользуются цифровыми сервисами для повышения эффективности своего бизнеса. Чтобы чашка кофе для нас с вами, как услуга, стала дешевле, предприниматель должен осуществить цифровую трансформацию бизнеса, перейти от ведения дел в тетрадке на профессиональные программные среды. Для того, чтобы легально работать в юрисдикции, он должен сдавать отчетность, управлять своими кассовыми аппаратами. Каждый день он использует сервисы, есть для этого российские решения и мы даем возможность предпринимателям их приобретать, интегрировать в свои бизнес-процессы. И, конечно же, мы помогаем айтишникам продвигать свои решения на рынок. Помогаем в топовыми площадками, такими как Яндекс, ВК. Обучаем упаковывать свой продукт, настраивать свою маркетинговую компанию, чтобы были продажи. И сразу же даем на это грант, чтобы компания могла быстро проверить гипотезы и популяризировать свой продукт.
То есть, когда ушли иностранные компании – у нас появился шанс?
Это и шанс, конечно, но и жесткая необходимость. Если мы не сделаем этого здесь и сейчас, то другой такой исторической возможности просто не будет, потому что свято место пусто не бывает. Во-вторых, мы можем нарушить какие-то критические процессы с точки зрения безопасности, транспорта, логистики. Это та сфера, где останавливаться ни на секунду нельзя. Хорошо, что для того, чтобы не останавливаться и динамично развиваться, у нас все есть. Российские программисты – лучшие. Это доказано. Мы как фонд проводили Чемпионат мира по спортивному программированию в Москве, где было 43 команды со всего мира, 1400 лучших программистов. И российские программисты доказали, что они абсолютные чемпионы, абсолютные лидеры. Там как раз ребята примерно вашего возраста. Будучи сам программистом, я смотрел, насколько это другой уровень, насколько это круто. Ребята просто фантастически решают командные задачи, логическую какую-то схему переводят в код. Это круто!
В прошлом году ваш фонд поддержал 68 проектов. Как происходит отбор?
У нас есть еще более впечатляющие цифры. 68 мы считаем небольшим показателем, хотя он в три раза больше, чем обычно. Мы приложили усилия и сделали этот инструмент понятным, быстрым, прозрачным, доступным. Но, конечно, мы не удовлетворили всю потребность. Всего к нам поступило 1269 заявок и только порядка 70 проектов мы смогли поддержать. Не потому, что остальные проекты низкого качества или нам не понравились, а потому, что проектов много, а объем ресурсов был ограничен. Те, кто прошли, это проекты, которые нужны экономике и отраслям. Но те проекты, которые получили от фонда комплексную экспертизу, показали свою востребованность на рынке, что у них крутые, компетентные команды, тоже держим их в фокусе. Мы даем им и другие инструменты, и варианты с инвестициями. И если у нас будет дополнительный ресурс, большая часть из этих проектов может быть поддержана и получить дополнительный стимул для развития и быстрого роста.
То о чем я говорил раньше, предприниматели, которые делают для нас с вами какие-то сервисы (кофе, отельное размещение, шеринг транспорта, все что угодно) таких предпринимателей в 85 субъектах федерации 250 тысяч и мы дали им свой сервис. Мы знаем их, чем они занимаются, знаем их потребность в российских софт-решениях. Это цифра, которая даже меня впечатляет. Мы стали центром коммуникаций с IT-компаниями, обработали порядка 20 тысяч коммуникаций с фондом. Мы каждое такое обращение систематизировали, переварили в какую-то нормативную базу, в какие-то инструменты поддержки.
В каком возрасте можно и нужно обучать в IT-сфере?
Чем раньше, тем лучше. Мне сложно назвать это профессией, делом жизни или хобби. Увлеченность цифровыми компетенциями все больше молодеет. Я вижу, что дети и подростки владеют цифровыми навыками гораздо лучше, чем, условно говоря, студенты. Например, я понимаю, что сейчас уступаю своему 9-летнему сыну по навыкам общения с цифровыми устройствами. Он делает это существенно быстрее, чем я, при том, что я многими вещами занимаюсь профессионально и знаю суть процесса, а он это делает как пользователь. Мое мнение, что происходит гармоничное развитие человека с точки зрения взаимодействия с цифровыми устройствами и это уже новый уровень. Поэтому чем раньше идти в профессиональное изучение языков программирования, средств разработки цифровых сервисов, тем лучше. Мы видим, что это гарантированный путь к успеху. Это реально кейсы селф-мейд, когда человек может, благодаря своим знаниями, талантам, построить глобальную компанию буквально за несколько лет. Ни в одной другой сфере такое невозможно.
Да, иногда дети быстрее делают какую-то задачу, чем даже мы, 15-летние…
Я не знаю, как мой ребенок это делает. Я запаролил ему все устройства, настроил родительский контроль, я кое-что понимаю в инфобизе. Но я не понимаю, как он в течение часа все это обходит и уже играет в свой Standoff. Как он это делает?! Это и на андроид-устройства и на IOS. Это значит, что приобретен какой-то навык быстрой коммуникации со сверстниками, которые помогают обойти всю эту историю. Это, с одной стороны, пугает. Готовы ли мы вообще к этому? Я вырос в системе, когда знания передавались от родителей детям, эта преемственность сохранялась, отцам было, что передать своим детям. Сейчас я не понимаю, чему я могу научить ребенка. Он меня учит, он делает это быстрее. Мне кажется, такое случилось впервые.
Что можете сказать по поводу искусственного интеллекта?
Тема интересная, имеет много измерений, содержит в себе много возможностей и рисков. Окружена ненужным хайпом. Все говорят про восстание машин. Но, на самом деле, искусственный интеллект – это сейчас маркетинговый бренд. Когда я учился в университете, это называлось «нейросетевое программирование». Раньше я мог различить, когда со мной общается робот, а когда человек, когда со мной разговаривает фейковый колл-центр или я, действительно, общаюсь со службой безопасности банка, мой внутренний профессиональный голос и мое чутье помогали мне делать однозначный вывод. В этом году, те сервисы и решения, что увидел в широком доступе, которые делали какие-то продукты креативной индустрии или те же голосовые помощники, я с тревогой отмечал, что близок к тому, чтобы обмануться. Я давно слушал Эминема, когда был примерно вашего возраста, и в этом году нейросетка на основе всех текстов Эминема, которые в нее загрузили, написала новую песню, потом написала на этот текст биты в его стиле, с его обыгрыванием и озвучила его голосом. Одна из радиостанций транслировала, все поверили, что это Эминем. Больше того, я скажу, что это лучшее, что было у Эминема. Когда выяснилось, что это фейк, это просто нейросетка, я напугался. Это значит, что нейросетка научилась делать лучше, чем мы, в том числе, какие-то креативные продукты. Если раньше я понимал, что нейросетке можно отдавать текучку, что-то незамысловатое, то в этом году мы видим, что нейросетки делают креативный продукт. И делают его лучше человека. Это тревожно.
Мне кажется, что скоро нейросетки будут делать клипы с помощью дипфейка.
Когда я увидел, что делает Сберовская нейросетка, что делал Яндекс, когда на заданную тему голосом наговариваешь и получается картинка, фотография или что-то, я подумал: «А когда будет первый фильм, который снимет нейросеть?». Фильм, подстроенный под твое настроение, под твой социальный профиль. Это будет совсем страшно.
А движется все очень быстро. От третьего поколения нейросетки до четвертого проходил год, до пятого – уже полгода. И причем нейросетку пятого поколения дописывала нейросетка четвертого поколения. И если я уже повелся на песню Эминема, то в следующем году уже посмотрю фильм от нейросетки.
Можно ли считать искусственным интеллектом ChatGPT?
Я думаю, что это нейросетка. Назвать нейросетку искусственным интеллектом смогу тогда, когда нейросетке удастся меня обмануть, когда я не отличу ее от человека. Это можно будет назвать искусственным интеллектом. Когда мы поймем, что искусственный интеллект окончательно воцарился, должно произойти… ну например, все пароли, на всех устройствах перестанут одномоментно работать. Судный день искусственного интеллекта – когда вся наша переписка, где бы мы ее не вели, станет всем доступна с полной привязкой всех абонентов, которые ее вели. Тогда можно будет сказать, что нейросетка стала искусственным интеллектом, и она точно знает, как нас себе подчинить.
А вам когда-нибудь помогал ChatGPT?
Я и сам этим чатом не пользовался и никому из моих коллег не рекомендовал, потому что это зарубежная платформа. Это значит, что мы, будучи ее активными пользователями, проводим ее активное обучение. В том числе, на документах конфиденциальных. Мне кажется, это очень неправильно. А вот обучать наши отечественные нейронные сетки – это наша святая обязанность, это важно, иначе мы утратим конкурентоспособность. Использовать ChatGPT – это небезопасно, мы сильно дешевим в этой истории, потому что на наших данных сетка обучается, становится лучше и когда нам выставят за это счет, он нам не понравится. Надо развивать свое, потому что мы утратим возможность влиять на процесс. Поэтому у нас в фонде ChatGPT под строжайшим запретом.
Есть ли у вас пожелание Детской редакции?
Вам нужно активнее взаимодействовать с IT-компаниями. Им есть, что показать и чему научить поколение вашего возраста. Вопросы информационной безопасности, цифрового следа и последствий тех действий, которые вы совершаете, в том числе, на каких-то зарубежных платформах. А также нужно, чтобы и вы говорили о своих задачах и потребностях, в том числе, в цифровых сервисах. Такие срезы нашим IT-сообществом проводятся редко, а это полезно. Чтобы удовлетворить потенциальный спрос, который накроет отрасль в течение ближайших десяти лет, уже сейчас нам надо сверяться с молодежью. Перед IT- отраслью стоят амбициозные задачи в РФ, они объективные. За программистами нужно ухаживать с самого раннего возраста, нужно иметь с ними прямой диалог.